Иммунофенотип макрофагальной популяции при фиброзно-кавернозном туберкулезе легких

Цель исследования: изучение иммунофенотипа макрофагальной популяции и механизмов их векторного перераспределения при фиброзно-кавернозном туберкулезе легких.

Материалы и методы. Материалом для исследования явились фрагменты стенки каверны и перикавернозной легочной ткани прооперированных по поводу фиброзно-кавернозного туберкулеза (ФКТ) легких (n = 163). Все пациенты были разделены на две основные группы (с активным бактериовыделением (МБТ+, n = 84) и клиническим абациллированием (МБТ–, n = 79)) для проведения иммуногистохимического исследования с панелью маркеров: макрофагов и гистиоцитов – CD68; сосудистого фактора роста А – VEGF-A; Т-хелперов CD4, цитотоксических Т-лимфоцитов CD8.

Результаты. При анализе экспрессии маркера CD68 установлена популяционная неоднородность макрофагов в зависимости от интенсивности цитоплазматической реакции функциональной активности с различными локализационными и количественными характеристиками: высокоактивные (тип 1), умеренно активные (тип 2) и слабоактивные (тип 3). На основании реакции с сосудистым фактором ростом A определено, что клетки VEGF+ соответствуют слабоактивным макрофагам CD68+ и локализуются на границе перехода специфической грануляционной ткани в фиброзный слой, перикавернозной зоне и интактной легочной ткани со статистически значимым преобладанием у пациентов с МБТ– (р < 0,05). Независимо от активности бактериовыделения число клеток VEGF+ в зоне лимфоидных фолликулов прямо коррелирует с количеством макрофагов CD68+ в перикавернозной зоне (R = 0,68) и обратно – с числом VEGF+ диффузно рассеянных клеток в фиброзной капсуле (R = макрофагов 0,75). При этом CD68+/VEGF+ визуализируются в зоне CD8+ Т-лимфоцитов, а CD68+/VEGF- – в зоне скоплений клеток CD4+. Такой характер корреляционной взаимосвязи свидетельствует о перераспределении макрофагов во второй тип, обладающих ремоделирующим действием на окружающие ткани при потенцирующем участии клеток лимфоидной популяции.

1. World Health Organization. Global Tuberculosis report. 2017.

2. Cliff J.M., Kaufmann S.H., McShane H., van Helden P., O’Garra A. The human immune response to tuberculosis and its treatment: a view from the blood. Immunol. Rev. 2015; 264 (1): 88–102.

3. Ziuzia Iu.R., Zimina V.N., Al’varesFigeroa M.V., Parkhomenko Iu.G., Dolgova E.A. The morphological characteristics of HIV-associated tuberculosis in relation to blood CD4+ lymphocyte counts. Arkh. Patol. 2014; Sept.-Oct.; 76 (5): 33–37.

4. Bhattacharya D., Danaviah S., Muema D.M., Akilimali N.A., Moodley P., Ndung’u T., Das G. Cellular аrchitecture of spinal granulomas and the immunological response in tuberculosis patients coinfected with HIV. Front. Immunol. 2017; 8: 1120. DOI: 10.3389/fimmu.2017.01120.

5. Huygen K. The immunodominant T-cell epitopes of the mycolyl-transferases of the antigen 85 complex of M. tuberculosis. Front. Immunol. 2014; 5: 1–11.

6. Jasenosky L.D., Scriba T.J., Hanekom W.A., Goldfeld A.E. T cells and adaptive immunity to Mycobacterium tuberculosis in humans. Immunol. Rev. 2015; 264: 74–87. pmid: 25703553.

7. Martinez F.O., Gordon S. The M1 and M2 paradigm of macrophage activation: time for reassessment. F1000 Prime Rep. 2014; 6: 13. Published 2014 Mar. 3. DOI: 10.12703/P6-13.

8. Italiani P., Boraschi D. From monocytes to M1/M2 macrophages: phenotypical vs. functional differentiation. Front. Immunol. 2014; 5: 514. DOI: 10.3389/fimmu.2014.00514.

9. Serena Y.S. Tan, Mark A. Developmental origin of lung macrophage diversity. Krasnow Development. 2016; 143: 1318–1327. DOI: 10.1242/dev.129122.

10. Dorhoi A., Kaufmann S.H. Pathology and immune reactivity: understanding multidimensionality in pulmonary tuberculosis. Semin. Immunopathol. 2016; Mar.; 38 (2): 153–166. Epub. 2015, Oct. 5.

11. Янин В.Л., Бондаренко О.М., Сазонова Н.А. Методы исследования в цитологии и гистологии: учебнометодическое пособие. Ханты-Мансийск: БУ «ХантыМансийская государственная медицинская академия», 2015: 65.

12. Kim P.S., Makhene M., Sizemore C., Hafner R. Viewpoint: Challenges and opportunities in tuberculosis research. J. Infect. Dis. 2012; 205 Suppl. 2: 347–352.

13. Lyadova I.V., Panteleev A.V. Th1 and Th17 сells in tuberculosis: рrotection, рathology, and biomarkers. Mediators Inflamm. 2015; 2015: 8545–8507.

14. Aryanpur M., Mortaz E., Masjedi M.R., Tabarsi P., Garssen J., Adcock I.M., Mozafarian A. and Sharifi H. Reduced phagocytic capacity of blood monocyte/macrophages in tuberculosis patients is further reduced by smoking. Iranian Journal of Allergy, Asthma and Immunology. 2016; 15 (3): 174–182.

15. Yakar H.I., Gunen H., Pehlivan E., Aydogan S. The role of tuberculosis in COPD. Int. J. Chron. Obstruct. Pulmon. Dis. 2017; 12: 323–329. DOI: 10.2147/COPD.S116086.

16. Kim H.J., Baek S., Kim H.J. The impact of smoking on airflow limitation in subjects with history of asthma and inactive tuberculosis. PLoS One. 2015; 10 (4). DOI: 10.1371/journal.pone.0125020.

17. Chistiakov D.A., Killingsworth M.C., Myasoedova V.A., Orekhov A.N., Bobryshev Y.V. CD68/macrosialin: not just a histochemical marker. Laboratory Investigation. 2017; 97: 4–13.

18. Gordon S., Plьddemann A., Martinez Estrada F. Macrophage heterogeneity in tissues: phenotypic diversity and functions. Immunol. Rev. 2014; 262: 36–55.

19. Italiani P., Boraschi D. From мonocytes to M1/M2 мacrophages: рhenotypical vs functional differentiation. Front. Immunol. 2014; 5: 514. DOI: 10.3389/fimmu.2014.00514.

20. Chávez-Galán L., Olleros M.L., Vesin D., Garcia I. Much мore than M1 and M2 мacrophages, there are also CD169(+) and TCR(+) macrophages. Front. Immunol. 2015; 6: 263. DOI: 10.3389/fimmu.2015.00263.

21. Голубинская Е.П., Филоненко Т.Г., Кальфа М.А., Ермола Ю.А. Морфологические особенности ангиогенеза при фиброзно-кавернозном туберкулезе. Крымский журнал экспериментальной и клинической медицины. 2018; 8 (1): 16–19.

22. Голубинская Е.П., Крамарь Т.В. Морфофункциональное обоснование таргетной терапии блокаторами ангиогенеза при фиброзно-кавернозном туберкулезе. Материалы международного форума «Биотехнология: состояние и перспективы развития». 2018, май 23–25; Москва, Россия: 400–402.