Изменение показателей свертывающей системы крови и неспецифических плазменных протеиназ при развитии синдрома ишемии-реперфузии

Цель. Определить общие закономерности патогенетических изменений в свертывающей системе крови, неспецифических протеиназ и их ингибиторов при развитии  экспериментального синдрома ишемии-реперфузии.

Материалы и методы. Исследование проведено на 48 половозрелых самцах крыс линии Вистар массой 180–200 г. Модель синдрома ишемии-реперфузии создавали наложением резиновых жгутов на обе задние конечности на уровне паховой складки сроком на 6 ч. Реваскуляризацию производили через 6, 12 и 24 ч после наложения жгутов. Оценивали состояние внутреннего и внешнего путей свертывания крови, активность  неспецифических протеиназ и их ингибиторов.

Результаты. Показатели свертывающей системы крови свидетельствуют о развитии гипокоагуляционных изменений по мере удлинения времени реперфузии. Выявлено повышение значения протромбинового времени (ПВ) на 112,0% (р = 0,0142) и  увеличение активированного частичного тромбопластинового времени (АЧТВ) на 170,0% (р = 0,0147) к 6-му ч реперфузии по сравнению с группой контроля. К 12-м ч  реперфузии протромбиновое время возрастало до 174,2% (р = 0,0389), АЧТВ – в 4,95 раза (p = 0,0002), а растворимых фибрин-мономерных комплексов (РФМК) – на 121,3% (p = 0,0300). Длительность реперфузионного периода до 24 ч характеризовалась  сохранением высоких значений ПВ и АЧТВ, РФМК с повышением содержания  антитромбина III – на 11,4% (р = 0,0371) и снижением протеина С на 71,4% (р =  0,0071). Изменение показателей неспецифических протеиназ и их ингибиторов характеризовалось ростом активности трипсиноподобных протеназ в 2,8 раза (р < 0,001) по отношению к контролю, а также снижением антитриптической активности и уровня  кислотостабильных ингибиторов в 2,2 раза (р < 0,001) с максимумом через 24 ч реперфузии. Выявлена прямая корреляционная связь между показателями,  характеризующими дефицит факторов системы свертывания, и снижением  антипротеиназного потенциала. 

Заключение. На основании результатов исследования показателей системы  свертывания крови и неспецифических протеиназ при развитии синдрома ишемии- реперфузии установлено, что нарушения в системе гемостаза характеризуются развитием гипокоагуляции на фоне роста активности трипсиноподобных протеиназ и снижения уровня их ингибиторов. Установленные изменения могут быть связаны с развитием дефицита факторов свертывания и ингибиторов протеиназ и иметь общие механизмы развития.

1. Maegele M., Schöchl H., Cohen M.J. An up-date on the coagulopathy of trauma. Shock. 2014; 41 (21): 21–25. DOI: 10.1097/SHK.0000000000000088.

2. Федосов М.И., Фомочкина И.И., Кубышкин А.В., Бабанин А.А., Пылаева Н.Ю. Патогенетическое значение протеолитических и цитокиновых механизмов при реперфузионном синдроме. Таврический медико-биологический вестник. 2012; 15 (3): 353–357.

3. Харченко В.З., Кубышкин А.В., Анисимова Л.В., Фомочкина И.И., Иванцова Н.Л., Жукова А.А. и др. Ингибиторы протеиназ и антиоксиданты в патогенетической терапии органопатологии при реперфузионном синдроме, осложненном кровопотерей. Крымский журнал экспериментальной и клинической медицины. 2016; 7 (2): 49–52.

4. Maegele M., Spinella P.C., Schoechl H. The acute coagulopathy of trauma: mechanisms and tools for risk stratification. Shock. 2012; 38 (5): 450–458. DOI: 10.1097/SHK.0b013e31826dbd23.

5. Oshiro A., Yanagida Y., Gando S., Henzan N., Takahashi I., Makise H. Hemostasis during the early stage of trauma: comparison with disseminated intravascular coagulation. Critical Care. 2014; 18: 61–63. DOI: 10.1186/cc13816.

6. Francis A., Baynosa R. Ischaemia-reperfusion injury and hyperbaric oxygen pathways: a review of cellular mechanisms. Diving and Hyperbaric Medicine. 2017; 47 (2): 110–117. DOI: 10.28920/dhm47.2.110-117.

7. Kalogeris T., Baines C.P., Krenz M., Korthuis R.J. Ischemia-reperfusion. Comprehensive Physiology. 2016; 7 (1): 113–170. DOI: 10.1002/cphy.c160006.

8. Каркищенко Н.Н., Грачева С.В. Руководство по лабораторным животным и альтернативным моделям в биомедицинских исследованиях. М.: Профиль, 2010: 344.

9. Руководство по содержанию и использованию лабораторных животных. 8-е изд.; пер. с англ. под ред. И.В. Белозерцевой, Д.В. Блинова, М.С. Красильщиковой. М.: ИРБИС, 2017: 336.

10. Конвенция Совета Европы о защите позвоночных животных, используемых для экспериментов или в иных научных целях, 1986: 37.

11. Рекомендации по эвтаназии экспериментальных животных. Документ экспертной группы Европейской комиссии. Ч. 1. 1996; 30: 293–316. Ч. 2. 1997; 31: 1–32.

12. Оглоблина О.Г., Платонова Л.В., Пасхина Т.С. Измерение активности трипсино- и эластазоподобных протеиназ полиморфноядерных лейкоцитов и уровня их кислотостабильных ингибиторов в бронхиальном секрете человека. М.: Изд-во МГУ, 1984: 14.

13. Кубышкин А.В., Харченко В.З., Семенец П.Ф., Алиев Л.Л., Фомочкина И.И., Анисимова Л.В. Методы определения активности неспецифических протеиназ и их ингибиторов в сыворотке крови и биологических жидкостях. Киев: Изд-во КНМУ, 2010: 28.

14. Hanusz Z., Tarasinska J. Simulation Study on Improved Shapiro – Wilk Tests for Normality. Communications in Statistics – Simulation and Computation. 2014; 43 (9): 2093–2105. DOI: 10.1080/03610918.2013.844835.

15. Iba T., Kidokoro A. High-dose antithrombin therapy for sepsis: mechanisms of action. Shock. 2002; 18 (5): 389–394. DOI: 10.1097/00024382-200211000-00001.

16. Levi M., Toh C.H., Thachil J., Watson H.G. Guidelines for the diagnosis and management of disseminated intravascular coagulation. British Journal of Haematology. 2009; 145: 24–33. DOI: 10.1111/j.1365-2141.2009.07600.x.

17. Sawamura A., Gando S., Hayakawa M., Hoshino H., Kubota N., Sugano M. Effects of antithrombin III in patients with disseminated intravascular coagulation diagnosed by newly developed diagnostic criteria for critical illness. Clin. Appl. Thromb. Hemost. 2009; 15 (5): 561–566. DOI: 10.1177/1076029608323497.