Роль восстановленных тиолов в адаптации венозного эндотелия при аутовенозной реконструкции артерий нижних конечностей

Цель. Оценить изменения тиолового статуса, выявить корреляционные связи между содержанием SH-групп и уровнем метаболитов оксида азота (NO), васкулоэндотелиальным фактором роста А (VEGF-А) плазмы крови пациентов с критической ишемией нижних конечностей (КИНК) после аутовенозных реконструкций артерий бедренно-подколенного сегмента в условиях артериального русла. 

Материалы и методы. Обследованы 54 пациента с КИНК, которые разделены на три группы: шунтирование с использованием синтетического протеза, аутовенозное шунтирование по методу реверсированной вены и аутовенозное шунтирование по методу in situ. Забор периферической венозной крови производили на 1-е, 10-е сут, через 1, 3 и 6 мес после операции. Уровень метаболитов оксида азота оценивали фотоколориметрическим методом по реакции с реактивом Грисса на микропланшетном анализаторе (Awareness Technology, США). Определение концентрации VEGF-A осуществлялось путем иммуноферментного анализа (Personal Lab., Италия) с использованием Human VEGF-A Platinum ELISA. Содержания тиоловых (SH-) групп определяли с помощью реактива Эллмана (SERVA, Германия) на  спектрофотометре СФ-2000 (г. Санкт-Петербург, Россия).

Результаты. Концентрация VEGF-А и уровень SH-групп возрастают на 10-е сут, через 1 мес в группе пациентов, оперированных с использованием синтетического протеза. Уровень метаболитов NO, концентрация VEGF-А, содержание SH-групп статистически значимо возрастают, а затем снижаются до исходных значений в группе пациентов, оперированных по методу реверсированной вены. В группе пациентов, оперированных по методу in situ, уровень метаболитов оксида азота повышается, концентрация VEGF-А увеличивается на 10-е сут, уровень SH-групп возрастает и выявлена положительная  корреляционная связь между содержанием SH-групп и концентрацией VEGF-А.

Заключение. Метаболиты NO способствуют нарастанию SH-групп и VEGF-A у пациентов, оперированных по методу реверсированной вены, а у пациентов в группе in situ не влияют на концентрацию VEGF-A и уровень SH-групп, что может иметь клиническое значение при назначении доноров NO. Выявленные закономерности изменения уровня восстановленных тиолов, метаболитов оксида азота, VEGF-A в
совокупности с анализом ранних и поздних послеоперационных осложнений позволяют сделать вывод о преимуществе аутовенозной реконструкции бедренно-подколенного сегмента за счет функциональной адаптации венозного эндотелия по сравнению с группой пациентов, оперированных с использованием синтетического протеза. Метод in situ по биохимическим и ангиологическим показателям оказался более благоприятным с точки зрения клинического течения, чем метод реверсированной вены. 

1. Земцова И., Станкевич Л. Роль тиоловых соединений в поддержании окислительного гомеостаза в процессе спортивной подготовки. Наука в олимпийском спорте. 2015; 2: 37–44.

2. Mangoni A.A., Zinellu A., Carru C., Attia J.R., McEvoy M. Serum thiols and cardiovascular risk scores: a combined assessment of transsulfuration pathway components and substrate/product ratios. J. Transl. Med. 2013; 11: 99. DOI: 10.1186/1479-5876-11-99.

3. Emmelien E.M., Pasch A., Feelisch M., Waanders F., Hendriks S.H., Mencke R., Harms G., Groenier K.H., Bilo H.J.G., Hillebrands J.-L., Goor H., Dijk P.R. Serum free thiol sin type 2 diabetes mellitus: A prospective study. J. Clin. Transl. Endocrinol. 2019; 16: 100182. DOI: 10.1016/j.jcte.2019.100182.

4. Otal Y., Şener A., Demircan S., Alisik M. Acute renal failure and thiol-disulfide homeostasis. J. Nephrol. Ther. 2018; 8: 312. DOI: 10.4172/2161-0959.1000312.

5. Mungli P., Jeevan K., Sudeshna T. Serum total thiol status in alcohol abusers. Asian Journal of Biochemistry. 2008; 34 (1): 8–51. DOI: 10.3923/ajb.2008.48.51.

6. Rodosskaia N.K., Chernousova G.M. Immune system and thiols: some peculiarities of thiolexchange. Compimmunol. Microbiol. Infect. 2010; 33 (1): 65–71. DOI: 10.1016/j.cimid.2008.08.001.

7. Deanfield J.E., Halcox J.P., Rabelink T.J. Endothelial function and dysfunction: testing and clinical relevance. Сirculation. 2007; 115 (10): 1285–1295. DOI: 10.1161/CIRCULATIONAHA.106.652859.

8. Morin F.C., Beierwaltes W.H., Solhaug M., Feld L.G., Waz W.R. Nitric oxide: from molecular biology to clinical nephrology. Pediatr. Nephrol. 1998; 12 (6): 504–511.

9. Покровский В.И., Виноградов Н.А. Оксид азота, его физиологические и патофизиологические свойства. Терапевтический архив. 2005; 77 (1): 82–87.

10. Piterková J., Luhová L., Mieslerová B., Lebeda A., Petřivalský M. Nitric oxide and reactive oxygen species regulate the accumulation of heat shock proteins in tomato leaves in response to heat shock and pathogen infection. Plant Sci. 2013; 207: 57–65. DOI: 10.1016/j.plantsci.2013.02.010.

11. Калинин Р.Е., Сучков И.А., Никифоров А.А., Пшенников А.С. Динамика некоторых биохимических показателей у больных с облитерирующим атеросклерозом артерий нижних конечностей в различные сроки после реконструктивных операций. Российский медико-биологический вестник им. академика И.П. Павлова. 2012; 20 (1): 42–45.

12. Сучков И.А., Пшенников А.С., Герасимов А.А., Агапов А.Б., Камаев А.А. Профилактика рестеноза в реконструктивной хирургии магистральных артерий. Наука молодых – Eruditio Juvenium. 2013; 2: 12–19.

13. Dulak J., Józkowicz A., Dembinska-Kiec A., Guevara I., Zdzienicka A., Zmudzinska-Grochot D., Florek I., Wójtowicz A., Szuba A., Cooke J.P. Nitric oxide induces the synthesis of vascular endothelial growth factor by rat vascular smooth muscle cells. Arterioscler. Thromb. Vasc. Biol. 2000; 20 (3): 659–666. DOI: 10.1161/01.atv.20.3.659.

14. Метельская В.А., Гуманова Н.Г. Скрининг-метод определения уровня метаболитов оксида азота в сыворотке крови. Клиническая лабораторная диагностика. 2005; 6: 15–18.

15. Hu M.L. Measurements of protein thiol groups and glutathione in plasma. Methods Enzymology. 1994; 233: 381–385.

16. Воробьёв Р.И. К вопросу исследования функции эндотелия при сердечно-сосудистых заболеваниях. Кардиоваскулярная терапия и профилактика (приложение). 2006; 5 (6): 76–77.

17. Курьянов П.С., Разуваев А.С., Вавилов В.Н. Гиперплазия интимы в зоне сосудистого анастомоза. Ангиология и сосудистая хирургия. 2008; 14 (4): 146–151.

18. Светозарский Н.Л., Артифексова А.А., Светозарский С.Н. Фактор роста эндотелия сосудов: биологические свойства и практическое значение. Journal of Siberian Medical Sciences. 2015; 5: 24.

19. Герштейн Е.С., Кушлинский Д.Н., Адамян Л.В., Огнерубов Н.А. Фактор роста эндотелия сосудов – клинически значимый показатель при злокачественных новообразованиях. Вестник ТГУ. 2014; 19 (1): 10–20.

20. Asoğlu M., Kiliçaslan F., Beginoğlu Ö., Fedai Ü., Akil Ö., Çelik H., Büyükaslan H. Thiol/disulphide homeostasis as a new oxidative stress marker in untreated patients with generalized anxiety disorder. Anatolian Journal of Psychiatry. 2018; 19 (2): 143–149. DOI: 10.5455/apd.261956.